ТРОИЦКАЯ СУББОТА.
Так получилось, что с детства этот день никогда не проходил мимо меня. Дело в том, что добрая половина жителей Нововятска шла в этот день на кладбище мимо нашего двора на окраине микрорайона. Шли, конечно, пешком, с синими или зелёными корзинами, плетёными из проводов или каких-то пластиковых ленточек. В корзинах – всяческая поминальная снедь.
На кладбище люди шли рано утром, шли очень кучно. Самое интересное начиналось после обеда, когда поминающие возвращались домой. Эта весёлая и иногда даже поющая вереница тянулась через двор до самой ночи, причём некоторых особо «напоминавшихся» вели под руки, а кто-то даже оставался «ночевать» на скамеечках в нашем дворе. И мне было всегда как-то очень весело и хорошо от наблюдения за этим единением людей. Пусть это единение было однодневным, но это было здорово!
Сейчас уже мало кто ходит пешком на кладбище – всё пространство вокруг погостов в поминовенные дни забито машинами. Люди сначала едут на городские кладбища и, конечно, не забывают проведать своих предков, похороненных в районах области. Для многих Троицкая родительская суббота – это, пожалуй, единственный оставшийся в наличии повод посетить свою Малую Родину или Малую Родину своих давно ушедших предков. Вот и мы небольшим составом – папа, мама, я и мой сын Мирон отправились в Котельнич на могилы моих прадеда, прапрадеда, прабабушки и прапрабабушки.
Поездка проходила буднично: прибрались на могилках, помянули. Погрустили о том, как жалко, что нет больше сосны напротив могилы прадеда Михаила Барабанова . А какая была СОСНА! Её всегда было видно из окон вагона, когда железнодорожный состав пересекал Вятку по мосту! Стоя на самом обрыве Вятки, сосна последние 30 лет своей долгой жизни цеплялась могучими корнями за берег и была для сотен котельничан ориентиром, чтобы не потерять могилы своих родственников среди захоронений Старого кладбища, растянувшегося на километр вдоль реки… И вот осенью 2019 года сосны не стало: реликтовое дерево стало заваливаться в реку и его спилили «от греха подальше». Ну что ж: и дереву тоже отмерены на земле свой путь и свой век.
Уже после посещения котельничских кладбищ мама попросила съездить к дому, в котором моя прабабушка Варя прожила лет 55 до самой своей смерти в 1994 году. В этом доме и умерла. Рубленый двухэтажный четырёхквартирный дом №70 по ул. Труда в 50-ти метрах от железной дороги. Из этого дома прадед Миша уходил на фронт, в этот дом он вернулся с войны. Из этого дома дед Лёша до самой армии бегал на рыбалку и на «железку» - так всю жизнь и прожил заядлым рыбаком с железной дорогой в сердце. В этот дом каждый год на каникулы приезжала моя мама и даже я после окончания первого класса приезжал на недельку. Помню, что целыми вечерами сидел под столом (почему-то именно под столом!!!))) и слушал как взрослые играли в карты, «травили байки» и вспоминали прожитые годы за рюмочкой чая. В общем, памятное место для нашей семьи. Памятное место, которое сегодня встретило нас пепелищем…
Дом сгорел. 21 сентября 2021 года. Никто, слава Богу, не погиб. Дом сгорел не дотла, но сгорел. Скоро его разберут на дрова и у нас не будет этого памятного места.
На остатках прабабушкиного огорода трудилась пожилая женщина (то ли вьетнамка, то ли кореянка). Видя нас, приближающихся к дому, она дружелюбно спросила: «А вы к кому?»…. «Да получается уже совсем ни к кому…» - что ещё было ей ответить? Мама заплакала.
Постояли-поговорили с этой случайной женщиной. Походили по двору, заглянули в вышибленные окна. Попроклинали вездесущий борщевик. Женщина прабабушку не знала. Попрощались с ней и сели в машину.
Вдруг видим: женщина бежит и машет руками – останавливает нас! «Возьмите крыжовник и смородину с прабабушкиного огорода! Веточки с корнями! НА ПАМЯТЬ! Посадите у себя – будете ягоды от прабабушки кушать!»
И вправду, а почему нет? Как мы сами не догадались? Снова пошли в прабабушкин огород… Нашли кусты, взялись за работу… И как-то всё вокруг сразу стало таким приятносуетливым и душевным! Тут же сломали черенок у единственной нормальной лопаты в хозяйстве этой женщины, тут же стали собирать из двух сломаных лопат одну. Узнали от женщины как тяжело живётся 9 лет одной без мужских рук. Как я понял, особенно тяжело живётся, когда в одиноких женских руках оказывается садовый инструмент китайского производства.
В это время Мирон залез в дом через окно, весь вывозился в саже и притащил два куска обоев, проклеенных на тыльной части газетой с выступлением Анастаса Микояна хрен знает за какой год!:
-Мирон! Зачем тебе это?
- НА ПАМЯТЬ!
- А старый изолятор с обрывками проводов зачем?
- Тоже НА ПАМЯТЬ!
Ну ладно. Кусты мы выкопали, лопату починили. И тут женщина выносит из своего сарая вывеску со сгоревшего дома с названием улицы – «ул. Труда». Протягивает мне гвоздодёр, показывает на ещё оставшийся на стене номер дома и говорит: «И номер тоже себе возьмите. НА ПАМЯТЬ»
Вот так. Прабабушкиного дома скоро совсем не станет. Перестанет существовать этот кособокий домишка, в котором было так тепло зимой и свежо летом. В котором под полом всегда пищали мыши и который слегка покачивался от проходящих мимо грузовых железнодорожных составов. В котором жили и умирали мои предки и предки моих сыновей! Спасибо тебе, дом! Мы тебя не забудем!
Частички прабабушкиных огорода и дома (веточки кустов и таблички) уехали с нами в Киров, чтобы помогать нам хранить ПАМЯТЬ о прабабушке, о её доме и о той самой женщине, которая на прощание улыбалась нам и махала вслед. Говорила обязательно приезжать ещё! Хорошая, светлая женщина. То ли вьетнамка, то ли кореянка… Да какая разница!
